THEY ARE:
Фан Чжэнь

OC — AI
33 года (01.12)
✻
жрец
✻
медиум
✻
принадлежит к охотникам

ONCE UPON A TIME:
Чжэнь, можно сказать, местная. Она родилась в Эшфилде, но в возрасте полугода была делегирована родителями бабушке, дедушке и тётушке в Пекин. Так вышло, что матушка с отцом, занятые возведением бизнеса (как добропорядочные китайцы, они держат аутентичную закусочную), физически не вывозили работу, воспитание ещё троих детей и довольно беспокойную Чжэнь.
Самая младшая Фан с пелёнок отличалась крикливостью, плохим сном и прочими составляющими набора «проблемный младенец». Однако, будучи окружённая забавным улюлюканьем бабули, Чжэнь представляла из себя ангелоподобное, совершенно некапризное дитя, оставляя в недоумении всех свидетелей своих бесконечных истерик.
Бабуля Мэй называла её своей преемницей, героически выдерживая поток охов и вздохов от собственных детей, всю жизнь подвергающих сомнению принадлежность родственницы к так называемым духовным медиумам.
Впрочем, стоило только родителям Чжэнь убедиться, что на руках бабушки вечно ревущее чадо успокаивается и живёт свою счастливую младенческую жизнь, все предрассудки мгновенно отпали.
До двенадцати лет Фан воспитывалась старушкой, чей век плавно подходил к концу.
За это время Чжэнь много узнала о мире потустороннем, о том, какую ответственность ей предстоит нести, даже если она решит не связывать свою жизнь со… смертью.
К сожалению, Мэй не успела обучить внучку всему, что умела сама, но помогла ей не бояться теней, объясняя, что те уже не причинят ей вреда, а если уж они явились, то за помощью.
Вернулась в Эшвилд Чжэнь не сразу, а лишь через четыре года, неспособная больше терпеть соседства с ударившейся в лудоманию тётушкой. Но через пару дней вдруг взвыла о том, как ей хочется обратно в Пекин.
В городе она страдала от длительной тревоги, не проходящей даже во сне. Казалось, сам воздух здесь отравлен чем-то паранормальным, чем-то, что медленно сводило её с ума.
Каждое утро просыпаясь с ощущением, будто сотня глаз смотрит на неё из затенённого угла, она слушала гул настенных часов.
Пытаясь поймать дыхание свежего воздуха, она чувствовала, как душу охватывало странное: будто невидимые глаза следят за каждым её движением. В Пекине она была свободной, наполненной жизнью, в то время как здесь невидимая паутина обвивала Чжэнь в тугой кокон.
Приходилось самостоятельно справляться с тревожностью на грани панических атак. В этом ей помогали медитации и травка.
Обучение сквозь пальцы, друзья из разряда тех людей, от которых просят держаться подальше. Со временем стало как-то проще. Чжэнь научилась сосуществовать со своим обострённым шестым чувством и даже не слыла чудачкой.
Когда к ней явились озадаченные её природой сотрудники архива, желания бодаться не возникло. Перед выбором не ставили. Сказали: так-то и так-то. Предложили работу. Она и согласилась, посчитав, что в архиве она будет полезнее, чем в закусочной.
И она действительно довольно долго проработала, помогая с разбором разных подозрительных личностей. Насмотрелась на всякое. Не раз была побита, укушена, облизана и до чёртиков напугана.
Именно страх, испытываемый перед некоторыми индивидуумами, исчерпавшими в себе почти всё человеческое, натолкнул Чжэнь на мысль, что отсиживаться, ожидая пока время взрастит ещё больше подобных монстров - глупо.
Длительное время вынашивая мысль о нежелании оставаться в стороне, рискуя, что жертвой обезумевшего волхва станут близкие ей люди, Фан решилась-таки выйти из Архива, но сделать это так, чтобы дорогие сердцу воспоминания остались при ней.
Решение постучаться к охотникам сперва показалось ей безрассудным. Наверное, на тот момент Чжэнь понимала, что не готова вступать в прямую конфронтацию с волхвами, да и работая с белоручками-пацифистами должного боевого опыта набраться не успела... но всё же решилась переметнуться на «тёмную» сторону.
Охотники были не в восторге от новоявленной кандидатуры, желающей примкнуть к их стройному ряду, тем не менее, скрипя зубами, дверку приоткрыли, сочтя полезным наличие в коллективе карманного экстрасенса.

WHAT CAN'T I DO:
Сигил Эр-тирк'а старательно вырезан на правом бедре.
Божество не открыло в Чжэнь каких-то новых талантов, но заметно преумножило её врождённый дар. Фан чувствует «тонкие вибрации», исходящие от людей. Ориентируясь на свои ощущения, она может заподозрить принадлежность человека к волхвам или жрецам, но никогда не даёт стопроцентных гарантий. Иными словами, Чжэнь просто кидает наводки на особо подозрительных, а с остальным пусть разбираются заинтересованные лица.

Как медиум, она может ловить короткие видения, погружаясь в медитацию или наблюдая «вещие» сны. Как правило, она видит две-три минуты грядущего события, чаще всего разную бытовуху: с кем встретится, при каких обстоятельствах. Реже может знать, от кого и как «огребёт». Далеко в будущее не заглядывает, потому что не может, но всем говорит, что ей просто не интересно. Чужое будущее старается не тревожить, но при острой необходимости может и подглянуть. Не бесплатно.
Умение болтать с мёртвыми атрофировалось за ненадобностью. Однако она старается избегать кладбищ и мест трагедий, так, на всякий случай.

В остальном довольно хилая и маловыносливая. На случай потасовок предпочитает тактику дальнего боя - из далека подначивать более сильных сторонников. Но чтоб прям совсем не быть обузой для товарищей, потихоньку оттачивает навыки стрельбы. 

JUST ONE MORE LITTLE THING:
нет, таро не раскидает